У излучины Дуная. Русская колония в Нови Саде

Среди многочисленных русских колоний в Югославии одной из самых значительных была новосадская21. Она внесла новую культурную ноту, обогатившую западнический дух этого города. Уютная жизнь в многонациональной среде, близость столицы и соседство со Сремскими Карловцами способствовали тому, что Новый Сад оказался привлекательным местом для временного проживания беженцев. Корреспондент белградской русской газеты в мае 1920 г. о Новом Саде писал: «Вообще, район, в котором находится ▒купатило’ (ванные минеральные воды), особенно привлекательный. Вся эта часть города напоминает не тонебольшой немецкий курортный город, не то наше Царское село»22. В Новом Саду и его окрестностяхпоселилось около 2-х тыс. беженцев из России. До их прибытия в этих краях уже проживало 30–50 военнопленных Российской империи с Галицийского фронта, не пожелавших репатриироваться в Советскую Россию.

Весной 1920 г. в Новом Саду был создан Комитет по оказанию помощи русским беженцам. Пришельцы выжидали падения большевиков и лелеяли надежду на свое скорое возвращение на родину. В Новом Саду свое пристанище нашли казаки (преимущественно кубанские), военные инвалиды, офицеры, интеллигенция и дворяне. Как на новом, призрачном «острове» Петербурга, тут оказались графы Толстые, Воронцовы, Бобринские, Канкрины, Уваровы, князья Волконские, Гагарины, Голицыны, Коморовские, Трубецкие, известные дворянские роды – Апухтины, Бибиковы, Васильчиковы, Гончаровы, Державины, Дашковы, Елагины, Игнатьевы, Куракины, Ковалевские, Кикины, Миловидовы, Новосильцевы, Оленины, Орловы, Раевские, Родзянко, Румянцевы, Савельевы, Соловьевы, Сперанские, Таракановы, Третьяковы, Хитрово, Чернышевы, Шишкины...

Первым председателем новосадской колонии был юрист Геронтий Гаврилович Харченко (бывший крупный владелец сахарных и конных заводов на юге России), а вслед за ним – ген.-майор Диодор Николаевич Чернояров (воспитатель сербского королевича Александра Карагеоргиевича в Пажеском корпусе в Петербурге), действительный статский советник Аркадий Ипполитович Келеповский (бывший чиновник особых поручений при Великом князе Сергее Александровиче в Москве), гвардии полковник Владимир Юстинович Чаплиц и ген.-майор Кубанского казачьего войска Федор Владимирович Данилов.

В феврале 1922 г. в городе был создан Русский православный церковный приход. Богослужения проводились в сербском Николаевском храме и в часовне Св. Василия Великого (на втором этаже Епархиального дома). Настоятелями прихода состояли протоиереи Федор Синькевич, Нил Малахов, Сергий Самсониевский. Служили и священники Борис Селивановский, Иоанн Сокаль, Владимир Родзянко, Василий Колюбаев и др. В период 1922–1955 гг. старостами были д-р Г. Г. Харченко, полковник М. М. Бузинов, инженер Г. Б. Броневский и адвокат С. П. Метельский. Многолетние стремления построить в городе русский храм не осуществились, хотя перед самой Второй мировой войной были обеспечены земельный участок, проект храма и средства.

Любопытные данные читаем в сохранившихся метрических книгах этого прихода. В период между войнами было крещено 124 ребенка, зарегистрировано 226 церковных браков (их них 40% смешанных), похоронено 225 россиян, преимущественно на Русском участке Успенского кладбища (всего в Новом Саду скончалось около 850 русских). Первое поколение эмигрантов чаще всего умирало от сердечных заболеваний и туберкулеза.

Вскоре после прибытия первых русских в городе было создано Русско-сербское благотворительное общество, при почетном председательстве сербского епископа Иринея (Чирича). Русско-сербский дамский комитет устраивал благотворительные чаи. В городе открылись шестимесячные строительные курсы, русские комиссионные магазины и столовые. В 1921 г. возникли курсы кройки и шитья, руководительницей которых была графиня София Николаевна Толстая (урожд. Философова). В середине 1922 г. создано Русское общество распространения национальной и патриотической литературы, а в ноябре 1922 г. – Русский национальный кружок. Существовали еще Русский кружок любителей искусств, Российское общество Красного Креста, Русское певческое общество Василия Григорьева, Балалаечный оркестр Владимира Черноярова, хор трубачей и джигиты Новисадской кубанской станицы, великолепный церковный хор. Спортивное общество национальной ориентации «Русский сокол» устраивало лекции, концерты, спектакли, балы.

В Новом Саду и его окрестностях проживало около 30-ти генералов и 120-ти полковников. Они создали свои объединения и кружки монархического, прежде всего, толка: Новосадский национально-монархический союз (граф В. А. Бобринский), Русский освободительный комитет (С. Ф. Шульгин), Новосадское русское правление верноподданных престолу, Общество офицеров Генштаба (полковник А. Л. Мариюшкин), Новосадский отдел общества русских офицеров в Королевстве СХС (ген.-лейтенант А. Н. Розеншильд фон Паулин), Новосадский отдел Общества галлиполийцев (полковник Д. М. Краснописцев), филиалы: Объединения русских военных инвалидов (полковник А. Н. Сорочинский), Корпуса Императорской армии и флота (ген.-лейтенант. К. В. Апухтин), РОВСа (ген.-майор А. Н. Черепов), Лиги Теодора Обера по борьбе с Третьим Интернационалом (бывший член Госдумы Н. И. Антонов), Русского военно-научного института (ген.-майор М. М. Георгиевич) и т. д. Со временем эти организации гасли или объединялись. Русское офицерское собрание находилось на площади Трифковича. Позднее русская колония собиралась в «Русском клубе», по улице Златна-Греда, в доме напротив входа в здание гимназии.

В 20-е гг. Новый Сад являлся важнейшим авиационным центром страны. В военную и гражданскую авиацию было принято свыше 30-ти русских летчиков, инструкторов полетов, авиамехаников, радиотехников, авиаконструкторов и несколько десятков бывших военных чиновников. Своей службой гостеприимной стране особо выделялись военные летчики К. Н. Антонов, А. А. Кованько, Н. А. Кутейников, С. М. Урвачев, инженер А. Н. Веденяпин. Широкую деятельность развило Общество офицеров российского военно-воздушного флота в Королевстве СХС, центром которого был Новый Сад. Бессменным его председателем состоял ген.-майор Вячеслав Матвеевич Ткачев, бывший начальник авиации при Главнокомандующем Русской Армией. Общество имело библиотеку иностранной периодики, внимательно следило за мировыми достижениями, издавало свой журнал «Наша стихия» и сотрудничало в югославских журналах по авиации.

В городе существовал Русский детский сад (под руководством О. И. Бунаковой), а в период 1921–1938 гг. – Русское реальное училище Союза городов, директорами которого состояли Вера Федоровна Шкинская, а некоторое время Сергей Рудольфович Минцлов, известный писатель исторических романов, этнограф и библиофил. Некоторые из русских детей поступали в сербские государственные школы. Для них Правление русской колонии устроило двухлетние воскресные курсы по национальным предметам: русской словесности и истории.

Сплоченные в своих объединениях, новосадские русские оставили заметный след в общественной и культурной жизни города. Благодаря инициативам русских, здесь возникают шахматные и теннисные клубы, дамские косметические салоны, курсы верховой езды, устраиваются выставки. Шахматист Николай Степанович Кулжинский ряд лет был чемпионом Нового Сада. Концертные выступления русских оперных певцов сыграли решающую роль в создании местной оперной труппы. В основном ее составляли бывшие солисты оперных театров Москвы, Петербурга, Одессы, Киева, Варшавы и Тифлиса. Весь оперный хор состоял из русских певцов. Дирижерами были Петр Иванович Колпиков и Федор Петрович Селинский. Музыкальные и драматические спектакли в местном театре ставили Е. С. Марьяшец, Я. О. Шувалов, Н. Н. Архипова, А. А. Верещагин, А. Лескова-Верещагина, Л. В. Мансветова, А. Д. Сибиряков, В. М. Греч с супругом П. А. Павловым. Супруги Н. Н. Архипова и Н. С. Баранов основали частную школу вокала. Музыкальными педагогами были Е. С. Марьяшец, О. К. Молчанова. Дирижером местного духового оркестра «Сокольские фанфары» состоял Е. Е. Боде-Бодей, а регентом прославленного хора ремесленников «Невен» П. А. Фигуровский. Прибывшие после Второй мировой войны из Белграда, в новосадском театре работали Марина Петровна Оленина (основатель Новосадского балета в 1950 г.) и режиссер Юрий Львович Ракитин (актер МХТа, ассистент Вс. Мейерхольда в Петербурге)23.

В новосадских гимназиях преподавало около двух десятков русских преподавателей. Частные уроки иностранных языков и игры на фортепьяно давали княгиня Волконская, княгиня Долгорукая, Черноярова, Хитрово, Мирович, Тельнова, Чеснокова и др. Художник Владимир Семенович Курочкин, выпускник Московской Академии художеств, держал курсы рисования и технического черчения. По его эскизам были выполнены витражи на окнах Николаевского храма. Он написал и ряд икон для часовни в Епархиальном доме.

В 1920-е гг. особое место среди русских инженеров и техников в новосадском Управлении строительными работами занимали два выпускника архитектурного отделения Института гражданских инженеров Императора Николая I в Петербурге – Константин Петрович Паризо де ла Валетт (1877–1940) и Юрий Николаевич Шретер (1888–1976)24. Работая вместе или отдельно, они спроектировали в Новом Саду первые послевоенные объекты гражданского строительства. Основные работы этих архитекторов: здание Управления строительными работами, поликлиника, Офицерский дом, Палата семьи Джукич, «Дом с львиными головами», ряд жилых домов и вилл. Классическая «русская нота», прозвучавшая в Новом Саду после замирания пышного венгерского модерна и еще не набравшего силу громкого «марша» конструктивизма и холодного функционализма, представляла оригинальный лирический этап. Русские люди, осевшие в этом городе, воспринимали творчество архитекторов Паризо де ла Валетта и Шретера как ностальгическое напоминание о величии императорской России. Представительный Офицерский дом на набережной Дуная напоминал им дворцы на островах Петербурга. Неудивительно, что в этом особняке русские любили устраивать балы, концерты, литературные вечера, театральные спектакли.

Под надзором известного профессора Дмитрия Федоровича Конева в Новом Саду был построен бактериологический институт Пастера.

Между мировыми войнами Новый Сад был видным издательским центром русской диаспоры в Европе. Уже в 1920 г. здесь возникло Издательство братьев Георгия и Сергея Васильевичей Грузинцевых. Помимо книг на русском языке, оно выпустило свыше 70-ти брошюр «Дешевой библиотеки русской литературы» – переводы повестей и рассказов русских классиков. С 1922 г. в городе действовала Русская типография и книгоиздательство «Святослав» Михаила Григорьевича Ковалева, а в период 1924–1943 гг. – Русская типография Сергея Фомича Филонова. Из этой типографии отсылались во все страны рассеяния газеты, журналы, учебники, мемуары, юбилейные памятки, духовная и художественная литература. Эта типография занимает первое место по количеству напечатанных русских книг в Королевстве Югославии.

Новосадское отделение «Русской Матицы» было основано в апреле 1925 г. и являлось одним из самых деятельных отделений этой культурно-просветительной организации («Русская Матица» создана в 1924 г. в Любляне). Оно устраивало курсы обучения русскому языку, проводило торжественные академии, приуроченные к юбилейным датам, публичные лекции (и на сербском языке), ставило спектакли, соорудило памятники-склепы на могилах скончавшихся здесь российских военнопленных 1915–1918 гг. Библиотека «Русской Матицы» в Новом Саду к 1941 г. насчитывала более семи тысяч томов, выписывала периодику из ряда стран Европы. Новосадское отделение выпустило в свет несколько публикаций: сборник «Благовест», книги для детей и юношества, сборник стихотворений, финансировало издание на сербском языке воспоминаний бывшего австро-венгерского пленного, возвратившегося из Советской России в 30-е годы. Председателями «Русской Матицы» в Новом Саду были публицисты и литераторы, преподаватели сербских гимназий, – Александра Анатольевна Розеншильд фон Паулин и Дмитрий Васильевич Скрынченко.

В межвоенный период свыше 20-ти русских эмигрантов, проживавших в Югославии, состояли сотрудниками новосадского журнала «Летопис Матице српске». Они опубликовали около двух сотен очерков, рецензий, статей и воспоминаний, преимущественно по общим вопросам славянских культур, литературоведению, социологии, законодательству.

Новосадская русская колония жила сплоченно. Непримиримые идеологические и политические течения первых лет были кратковременны и не оставили заметного следа. Оказавшись на периферии европейских событий, враждебная к Советскому Союзу, колония, прежде всего, была ориентирована на идеализацию прошлого и сохранение русских традиций.

Во время оккупации Нового Сада фашистской Венгрией, юридическое и материальное положение русских не изменилось. Их и далее считали русскими эмигрантами, так как за все эти годы сравнительно небольшое число русских приняло югославское подданство. В «Рации» – геноциде новосадских сербов и евреев, проводимом зимой 1942 г., – в Новом Саду пострадало 19 русских эмигрантов.

Самая многочисленная миграция русских из Нового Сада последовала осенью 1944 г. Около 50% русских оказалось в лагерях ди-пи в Австрии и Германии, из которых они постепенно переезжали за океан. Часть русских, принявших советское гражданство (в 1945–1947 гг. оно в Югославии проводилось и по принуждению), после ухудшения государственных отношений СССР и ФНРЮ были изгнаны в Венгрию и Болгарию. Редко кому из желающих удалось оттуда вырваться.

Значительный приток русских из других городов Югославии в Новый Сад последовал вскоре после окончания войны, из-за его стремительного развития в промышленный и административный центр. Одновременно, вплоть до середины 50-х гг., продолжалось выселение русских семейств на Запад, хотя эти люди уже имели югославское гражданство.

Позднее русских эмигрантов в Новом Саду осталось мало. К концу 50-х гг. был упразднен Русский православный приход Св. Василия Великого, последняя общественная организация русских в этом городе. Постепенно редели дома, в которых с песней и блинами отмечалась Масленица, а сохранившиеся самовары утратили свое настоящее применение. Молодое поколение, главным образом от смешанных браков, ныне полностью ассимилировалось, а если и знает русский язык, не владеет им как родным. По переписи населения 2001 г., в городе проживало 156 русских, преимущественно второе и третье поколение эмигрантов из России. В это число входит и пара десятков поселившихся здесь граждан СССР–РФ.

‍

Оригинал статьи: Родина, 11-2010 год