Петр Великий и Сербия

Эпоха Петра I оставила глубокий след в истории Сербии: в это время активизировались традиционные русско-сербские связи, что существенно повлияло на развитие сербского образования и культуры, в том числе, религиозной жизни сербов.

В 1724 году, за год до своей смерти, Петр Великий издает указ, в соответствии с которым в Сремских Карловцах открывается первая сербская школа, ставшая источником самых различных знаний для будущей сербской элиты в Австрийской Империи в течении всего следующего столетия. Помощь в сохранении и развитии православного вероучения, защита кириллицы, основные навыки в области драматургии и современного театра, появление барочной живописи и архитектуры, латынь, греческий – все это берет свое начало в школе, первым учителем которой стал русский дворянин Максим Суворов, отправленный в Сремские Карловцы по личному распоряжению Русского императора.

Здесь же, в Сремских Карловцах в 1698-1699 годах проходит знаменитый Карловацкий мирный конгресс, на котором Россия впервые выступила на международной площадке не только как полноправный участник многосторонних переговоров о мире и безопасности в Европе, но и как заступница интересов православного населения территорий, разделенных между собой Австрией и Турцией. С открытием русского посольства в Вене, православные сербы, находящиеся под властью австрийской короны, стали рассматривать русского царя как естественного защитника. Со временем это отношение стало приобретать черты религиозного культа. Вот что по этому поводу пишет в своей монографии профессор истории белградского университета Владимир Симич: «Культ русского царя Петра Великого был очень распространен среди славянских народов в 18 веке, особенно среди сербов в Габсбургской монархии. Видя в нем могущественного православного монарха и защитника православия, они обращались к нему и его преемникам с надеждой получить защиту от притеснений и религиозных преследований Римско-католической церкви».

В ходе совместных исследований Русского научного института и Русского Дома обнаружены данные о существовании сербского портрета Петра I, который до конца 19 века хранился в сербском монастыре Велика Ремета, а теперь является частью фонда Государственного Эрмитажа.

История портрета чрезвычайно занимательна. Она начинается в конце 70-х годов 19 века, когда Сербию посетил известнейший русский историк и археолог граф А. С. Уваров, искусствовед, создатель Исторического музея в Москве. На тот момент, по его воспоминаниям, монастырь Велика Ремета находился в полуразрушенном состоянии после погрома, учиненного турками. Однако монахи приняли его, и среди портретов, которые находились в гостевом корпусе монастыря, Уваров с удивлением обнаружил портрет Петра Великого, который не был похож ни на один известный портрет императора. Об этом портрете, вернувшись в Россию, он рассказал слависту и искусствоведу В. В. Качановскому, который настолько заинтересовался этой историей, что отправился в Сербию, посетил Велику Ремету, после чего написал большую статью о хранящейся в монастыре картине.

Качановский подробно описал портрет, «неизвестно какими судьбами занесенный к австрийским сербам». «Народ (православные сербы), во время «славы» (храмового праздника) и великих праздников из церкви идет в покои настоятеля приложиться к портрету русского царя Петра как к чудотворному образу: при вступлении в покои, благочестивый серб крестится, произносит слова «о, ты, наш избавитель», и затем целует портрет. Следы частых поцелуев явственны на портрете», — написал Качановский.

От монахов монастыря Качановский записал легенду, согласно которой Петр Первый на обратном пути из первого путешествия в Европу остановился в монастыре Велика Ремета и прожил здесь шесть недель. В благодарность за прием он распорядился ежегодно высылать обители 300 рублей и подарил свой портрет. По словам монахов, царские деньги поступали в Велику Ремету до 40-х годов 19 века, а портрет царя почитался как икона.

Вопреки легенде, на оборотной стороне портрета существует надпись о том, что портрет был подарен монастырю семьей из Сремских Карловцев — Павлом и Натальей Паниотович 22 мая 1818 года.

Статьей Качановского заинтересовался знаменитый критик, коллекционер, собиратель древностей В. В. Стасов, который отправился в Сербию, изучил полотно и высказал уверенность, что портрет писался с живой натуры Петра Великого. «Все до сих пор известные мне портреты великого императора из эпохи его зрелых лет показались мне слабыми и незначительными в сравнении с этим портретом: так характерны были представленные тут черты лица, так соответствовали они понятию [о Петре I]. Я тут же решил сам с собою, что такому портрету не место где-то в глуши Сербии, что ему не след пропадать в неизвестной дали, и что наша обязанность — употребить все усилия, чтобы он перешел из Сербии навсегда в Россию», — отмечал он.

Благодаря усилиям Стасова, портрет Петра Первого по представлению обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева и при содействии сербского митрополита Михаила был доставлен в Петербург, где по желанию императора Александра III куплен для Эрмитажа. «По моему глубокому убеждению, это одно из значительнейших национальных сокровищ нашего знаменитого музея», — писал Стасов.

Взамен утраченной реликвии монастырь Велика Ремета получил копию портрета для хранения, а также средства на восстановление обители. Сегодня портрет Петра висит в рабочем кабинете игумена монастыря отца Стефана.

‍Евгений Павлов

‍

‍